Алые Паруса

Тихий свет моей далёкой страны,
Горизонта золочёную нить,
Шёпот волн в воротничках кружевных
С детских лет в душе отрадно хранить.

В старом парке Артур Грэй, капитан,
С кораблём в руках промчится, босой,
А в Каперне, где поёт океан,
Алым вечером родится Ассоль.

Самоцветами сверкнёт Южный Крест —
Небеса благословят моряков.
Артур Грэй на галиоте "Секрет"
Породнится со стихией морской.

Ветерок споёт: по курсу — мечта!
Кто не верует, поверь в чудеса.
Для Ассоль, что детским сердцем чиста,
Алым заревом взойдут паруса.

Так спеши к своей мечте, капитан,
В дальних странствиях её не забудь.
Осеняет Южный Крест и мечта
В океанах и морях дальний путь.

#

 

 

Великий Странник - молодым

Всё ближе ночь в цикадном перезвоне.
Земля на диск луны зеркальный дышит,
А небеса всё ниже и бездонней,
А мысли всё светлее и всё выше.

От радостных предчувствий замирая,
Стремлюсь я всей душою на простор
Сквозь тот портал, что мне окошком рая
Сияет ночью в комнате пустой.
Там вечный пилигрим – Великий Странник –
Верстает вехи звёздного пути...
На сказочно мерцающем экране
Полночный бриллиантовый петит
Рассыпан афоризмами Вселенной –
Восторженно смотрю, читаю вслух.
Не всё, не всё в подлунном мире тленно,
Пока в тебе живёт бродяжий дух
И эта блажь – «достать чернил и плакать»,
И детская мечта – достать до звёзд,
И в некий час дарованное благо
Слагать стихи – навзрыд, шутя, всерьёз –
О том, как мир от боли уберечь нам,
Про дым войны и «с белых яблонь дым»,
О дальних звёздах, что в мешке заплечном
Несёт Великий Странник – молодым.
Он рядом с юными становится моложе.
В стихах ответит на любой вопрос.
Мир за окном безжалостен и сложен,
А мир поэта гениально прост.

Земля, как поплавок у рыболова,
А небеса всё глубже и бездонней...
Грядущее жемчужиной былого
Скользнёт – и ляжет в лодочку ладоней.

#


 

 

Город детства

Город детства, ты друг мой старинный,
Самый верный – другого не надо.
Я приветствую Кана стремнины
И тайгу обнимаю взглядом.
Соткан ты так легко и неплотно
Из туманов, снегов, сновидений.
У тебя на пленэре полотна
Всё дороже и проникновенней.
Мне с рожденья картина знакома:
Ледоход непокорного Кана,
Вид бескрайнего леса с балкона,
Наполняющий гулом органным.
Вот он – мир без конца и начала –
Полог неба над кущами елей,
Колыбель, что ты нежно качала,
Млечный путь твой к моей колыбели.
Вся Вселенная – в городе этом,
Где мне выпало счастье родиться
И куда прилетает к поэтам
В синей дымке заветная птица

#

 

 

Моя Жар-птица

Синий крепдешин и вуалетка,
И волос тяжелый водопад,
И, любви исполненный, вослед нам
Глаз твоих лазурных нежный взгляд.
Ты у жизни не просила много.
Не себе – для нас, для четверых,
Не жар-птицу райскую от Бога,
Хоть синицу – да из рук своих.

Вместе со страной как по этапу
Шла путем великих перемен.
В раннем детстве потеряла папу
И попала в списки ДВН.
Боже правый – дочь врага народа!
Вроде и сама врагом растешь.
И всё горше было год от года
Выносить чудовищную ложь.

Черной пригвожденная печатью,
Жутким уязвленная клеймом,
Горько, трудно путь торила к счастью,
Взяв и красотою и умом.
В дни девичьи вынесла такое,
Что казалось: "Всё, не устою!"...
Так и не оттаяла душою.
Так и прячешь в сердце боль свою.

Всё, о чем грустила и мечтала,
Всё, о чём жалела в горький час,
Только тихой песне доверяла.
Только песне, но – не напоказ.
Голос твой то вольной птахой мчится,
То замрет в звенящей тишине...
До сих пор поет твоя синица
В Наде, Вере, Вовке и во мне.

#

 

 

По дороге в летний лагерь

Ясный день. Июль в зените.
Солнца луч мне правит гранки.
Колокольчики, звените!
Подыграйте им, саранки!
То не ветром крутит глобус,
Не верблюд горбатит спину –
Это мчится наш автобус
По ухабам и в низину.
Он бежит без остановок
Мягким ходом дикой кошки.
Придорожных зарисовок
Лента движется в окошке.
Гриб в горошек у колодца,
Рядом с ним домишко древний.
За спиною остаётся
О шести дворах деревня.
Холм с причёской ирокеза.
В горизонт – ковёр зелёный.
Тянут уголь из разреза
Бесконечные вагоны.
Толпы знойного кипрея,
Что зовётся иван-чаем,
Чупруны под солнцем грея,
Машут радостно: «Встречаем»!
Наш автобус лихо мчится
Тесной просекою в просинь,
В небо, где просторно птицам
Над органным гулом сосен.
Поворот. Поля без края.
Справа, из-за поворота,
Нам объятия открывая,
Едут главные ворота.
А за ними – по отрядам –
Корпуса в сосновой чаще,
И, насколько хватит взгляда,
Детский мир живой, звенящий!
Мир – до счастья встречи сжатый,
И не надо мне иного.
Клич до неба: – "Наш вожатый
Возвратился с выходного!"

#

 

 

Русская память

Сяду узорное ткать полотно –
И оживают картины былого,
Будто картины немого кино:
Русская летопись, Русское слово.

Вижу букет незабудок в руках
Юной княгини – простой псковитянки.
Отблеск пожара застыл в облаках.
Вдовьи одежды надели крестьянки.

Вижу туман в половецкой степи,
Игоря-князя червлёные стяги.
Слышу – взыгравшимся морем кипит
Сердцебиение русской отваги.

Слышу набата всполошный призыв,
Яростный вопль колокольного звона,
Трогают сердце моё на разрыв
Плач Ярославны и муки полона.

Давит ордынского ига кольцо,
Буде князья меж собою в раздоре…
Сколько тогда полегло храбрецов!
Сколько испито их жёнами горя!

Запах пропитанной кровью земли.
Чья-то с мечом не разжата десница.
Господи! Вечный покой ниспошли!
Русые бороды. Светлые лица…

Вещий Олег. Мудрый князь Ярослав.
Невского меч. Аввакума вериги.
Сколько их – кровью написанных глав!
Нет для меня драгоценнее книги.

Сколько их – русских великих имён!
Сколько их – грозных и гордых событий!
Соединяют картины времён
Русской Великой Истории нити.

Господи! Как нас терзала беда.
Как нас косая нещадно косила,
Но возрождалась, как Феникс, всегда
Непобедимая русская сила.

И разбивали железные лбы
Всякие кресто- и свастиконосцы.
Значит, не пасынки мы у судьбы,
Значит, воистину Великороссы!

#

 

 

Тапёр Победы

У парапета пыльного моста
На оживлённой автомагистрали,
Где молча ветер по лицу хлестал,
Мне полонез Огинского играли.

На дне футляра жалких три гроша...
Я с болью в сердце слушала вполуха:
Перебирала кнопки не спеша
В мужской ушанке нищая старуха.

По немощи покорная судьбе,
Смотрела в даль дороги отрешённо,
И тосковали сами по себе
Потёртые меха аккордеона.

За пеленою непроглядных лет –
Конец войны, отца победный гонор,
И наградной блестящий пистолет,
И маленький трофейный этот Хоннер.

Жить стало лучше, стало веселей,
Да в одночасье всё ушло куда-то…
Вздохнув, играет «Белых журавлей»
Седая дочь советского солдата.

Увидит завтра фейерверки те,
Что в честь отца по всей России грянут,
И горький свой рассказ о нищете
Поведает гранёному стакану.

Наутро, как всегда, всё тот же бой –
На паперти страны, Христа за-ради.
Тапёр Победы, встретимся с тобой
В девятый майский день на эстакаде.

Здесь, на соединении судеб,
Ты честно, по-советски, обещай мне
Солить не круто свой сиротский хлеб.
И жахни «День Победы» на прощанье!

#

 

 

Что мне Париж

Мой дом не в Париже, не в шумном Нью-Йорке,
А там, где тайга наступает на пятки
И где от жарков полыхают пригорки –
В закрытой безумным ветрам «сорокпятке».
Мне в городе этом живётся спокойней,
Чем будущей бабочке в коконе тесном.
Река, где купаются красные кони,
Блеснёт под густыми ресницами леса,
Амуры скользнут в облаках полусонно,
Их манят невесты спуститься пониже.
Повсюду цветы: во дворах, по балконам;
Газоны и ампель – ну, словно в Париже!
И Лувры свои у нас есть, и Ривьеры,
Моне и Дюма, и потребность в де-Голле.
Здесь дамы – charmante, им под стать кавалеры,
И всё comme il faut, и чуть-чуть алкоголя.
Бургундские вина в июльском закате
Томятся, мехи поднебесья буравя.
Даная наденет лиловое платье
И гроздь аметистов в изящной оправе.
На том берегу гематитовой речки,
Где сопки кашмирских сапфиров синее,
Сияют жарки – ради солнышка свечи,
Живым первозданным огнём пламенея.
И что мне Париж в этом суетном мире,
Когда, заложив основания камень,
В таёжных просторах под небом Сибири
Мой город стоит, освещённый жарками!

Закрыть меню