Наедине с собой
Когда глоток от вечной чистоты
Хочу испить, пока ещё не поздно,
Куда мне убежать от суеты?
-В ночное небо в хороводах звёздных.
Когда участие нужней всего,
И пониманье, и поддержки слово,
Остановиться где и у кого?
-В домашних стенах, у плеча родного.
Когда сомненья мучают, гнетут,
Где разобраться мне самой с собою?
Где временный найти себе приют?
-В озябшем сквере с гулкой тешеною.
Где отдохнуть натруженной душе,
Уставшей от проблем, от стрессов, быта?
Где тихий уголок найти себе?
-В пустынном храме, в мысленных молитвах.
Чтоб сердце уберечь от пустоты,
В чём мне искать великий смысл жизни?
-В любви, в осуществлении мечты,
В глазах друзей и в имени Отчизны.
Родилась в рубашке
Утро в озеро неба февральского
Робко бросило солнца медяшку,
Ангел в книге отчёта райского
Записал: «Родилась в рубашке».
Водолей из кувшина вылил всё,
Лишь капля одна осталась.
Далеко серебром в заливе
Очертание Рыб показалось.
Я заплакала. Мать пожурила:
«Ты ж в рубашке! Живи, не жалуйся»
Нежно к сердцу прижав, попросила:
«За меня будь счастливой, пожалуйста».
Маме
В школу ты мены не собирала,
Но тебя мне не за что винить.
Иногда, я это знаю, мама,
Оставлять, не значит – не любить.
По тебе не сильно я скучала,
Жили мы с бабулей хорошо,
Но ревниво всё же подмечала
Я во всём отсутствие твоё.
Видела я, как корова лижет
Во дворе телёнка языком,
Как ныряет в закуток под крышей
Воробьиха с жирным червяком.
Как у печки разомлевшей кошке
Не дают её котята спать,
Почему-то становилось горше
От того, что бабушка – не мать.
Был тобой тот сарафанчик вышит,
Что в комоде к празднику лежал.
Только мудрость самых первых книжек
Голос, мама, мне не твой читал.
Я всё знаю, не сержусь нисколько,
И с трёх лет до нынешнего дня
Руки мамы помню, что на койку
Прямо в валенках кладут меня.
Моют чисто в доме половицы,
Помогая песнею себе.
Жаль, нельзя мне заново родиться,
Да и мамы нет моей уже.
В память о бабе Ксении
Нету больше бабушки моей,
Милой няньки, дорогой подружки.
Слово я хочу сказать о ней
И о всех сегодняшних старушках.
Вы любили работяг-парней,
Молодых, удалых коммунистов.
Были вы опорой для мужей.
Путь был ваш и светел, и неистов.
Вы детей рожали, как Бог даст.
(Так велось, мол, это не проблема).
И тускнели звёзды ваших глаз,
И старело быстро ваше тело.
Наравне с мужьями был ваш труд.
Вы мечтали, чтоб цвела Отчизна.
Верили, что дети доживут
До прекрасной эры коммунизма.
Но внезапно началась война.
(Скорбь и слава дней тех будут вечны!)
И надёжно оперлась страна
На выносливых советских женщин.
На селе усталых лошадей
Вы собою часто заменяли.
Чуть живые шли домой с полей,
Чем могла – всем фронту помогали.
А потом, (аж захватило дух)! –
Шла весна с Победой и любовью!
Но одни мужских дождались рук,
А других скрутила доля вдовья.
Каждая до внуков дорогих
Прошагала собственной дорогой,
Сохранив в душе своей для них
Доброту, любовь и веру в Бога.
Я страницы лет перелистну –
Ведь у всех не за горами старость…
Вы из пепла подняли страну,
А теперь вот не у дел остались.
Внуков захватила жизнь своя,
Мы перечеркнули вас при жизни…
Ты прости, бабуленька меня,
За себя прошу и за Отчизну!
Мечта деда Фёдора
Умирал солдат двух страшных воин,
Коммунист и узник лагерей,
Тяжело вздыхал, но не от боли, -
Горевал о внучке он своей.
Звал жену: «Когда бы мог я, Ксенья,
Жизнь продлить мне убедить судьбу,
Нашей внучки бы стихотворенья
В Красноярск повёз бы и в Москву»
А девчушка кукол наряжала
В прибранной, натопленной избе.
И тихонько им стихи читала
О подружках, кошке и зиме.
Ей до школы больше, чем полгода,
Не понять ей дедушкиных слов.
В январе ушел из жизни Фёдор.
Было всем тогда не до стихов.
Всем: бабуле, внучке, куклам, кошке.
Только, пережив утрату ту,
О стихах в избе забыли вовсе,
Схоронили Фёдора мечту.
Изредка безграмотная Ксенья
Вспоминала мужнины слова…
Это было в детстве, а теперь я
Стала бабушкой в семье сама.
Я стихами нынче словно брежу,
Шлю их и в Москву, и в Красноярск.
Не теряю светлую надежду
Давний деда выполнить наказ.
Студенческий Ленинград
На мойке. Неве и Фонтанке
Плывут наших встреч острова.
В заснеженном Павловском парке
Застыли признаний слова.
Была я однажды счастливой,
Не думала, что же потом.
А сессии ритм торопливый
Отсчитывал наш метроном.
Ты был самой лучшей порою,
Студенческий мой Ленинград!
Лишь только глаза я закрою,
Встаёт на пути Летний сад,
Царь-Пётр навстречу нам мчится,
Пришпорив лихого коня…
Ладони – озябшие птицы,
Сомкнулись, друг друга храня…
Сам Зимний стоит в изумлении
От наших сияющих лиц!..
Дни сессии, словно мгновения,
Над вольной Невой пронеслись.
Притихли дворцовые залы,
Чтоб вслушаться в наш разговор,
И золотом солнце обняло
Исакия гордый собор.
Мне б в этой зиме раствориться,
Остаться бы в ней навсегда!
Ладони – озябшие птицы,
Я чувствую вас, как тогда.
Возвращение домой
Абакан-Минусинск. Полчаса на маршрутном автобусе.
Кто-то тихо беседовал, кто-то привычно скучал.
Я прижалась к стеклу, позабылись скитания, горести.
Ты меня, город мой, как любимую дочку встречал.
Мне подросшие сосны махали приветливо ветками,
Вдоль дороги кружились, рядами бежали во след.
Догорали медовые свечки над гибкими вербами.
На пригорке под солнцем расцвёл для меня первоцвет.
Полстраны позади. Путь-дорога. Пять суток на поезде.
В дневнике не один я украсила рифмою лист.
А сегодня, с любовью дочерней и трепетом в голосе,
Я шепчу лишь три слова тебе:
«Здравствуй, мой Минусинск!».
Когда тревожиться душа
Мысли прыгают в ночь с парапета,
Книги жизни листы ворошу.
На вопросы мои нет ответа,
У поэтов про счастье спрошу.
О любви я поспорю с Есениным
И о вере с Волошиным, может...
Звёзды падают светом рассеянным,
На серебряный дождик похожи.
Побеседую тихо с Ахматовой,-
Томик вдумчиво полистаю.
Опечалюсь былыми утратами,
Растревожена "Белой стаей».
Поучусь у Басё созерцанию,
Попрошу у Хайяма совета...
За окном в вышине звёзд молчание.
На вопросы мои нет ответа.
Ода спорту
Олимпиада! Замирает сердце.
Зажжен огонь, Звучит Российский гимн.
О, спорт! Ты - мир! Ты - праздник совершенства,
Пришедший к нам когда-то из Афин.
Расцвет. Тысячелетнее забвенье,
Сорбонны зал, решенье возродить.
И вновь расцвет. О, спорт - ты наслажденье!
Тебе - гармонии ума и силы - быть!
О, спорт - ты зодчий! Спорт, ты - справедливость!
Движенье вечное и правил свод.
Сдаётся победителю на милость,
Вчера недосягаемый, рекорд.
О, спорт - ты вызов! Спорт, ты - благородство!
Победа в спорте сладостна втройне.
Достигнута она всегда упорством,
И в честной завоёвана борьбе.
О, спорт - ты радость! Спорт, ты - плодотворность!
Здоровый дух в здоровом теле – ты.
Спорт! Ты – прогресс, планеты нашей гордость!
Сплав молодости, силы, красоты!
Русское поле
Дым осел над израненным полем,
И прошёл похоронный отряд,
И сердца жгло немыслимой болью,
В том бою уцелевших, солдат.
Почерневшие травы колышет,
Давит душу безмерная грусть,
Тяжело поле русское дышит,
Только вечно стоять будет Русь!
Разгадать, в чём секрет нашей силы,
Не один чужеземец не смог.
На израненном поле красивый
Уцелел, смотрит в небо цветок.
Будет путь до Победы не близким,
И потерь наших горьких не счесть,
Но цветы принесёт к обелиску
Правнук, названный прадеда в честь.
Будет радостно сердцу и взору,
Поле, всем от твоей красоты.
На великих российских просторах
Смотрят в мирное небо цветы!
Тепсей – 2015
Сколько было у него подарков
Для меня, для каждого из нас!
Солнце изливало душу жарко
На песок и гор иконостас.
Сосны, бросив пятна тени томно,
Пили синь прозрачную небес.
На Тепсее стал нам добрым домом,
В ярких лоскутах палаток, лес.
Всех вода манила первозданно,
Смешивая разноцветье чувств.
Слушало влюблено Мирозданье,
Ухо приложив, Тепсея пульс.
Мотоцикл водный резал море,
За собой тащил «кричащий блин».
На волнах качалось на просторе
Вёсельная лодка, как дельфин.
Проструился летний день устало
Сквозь песочные часы, и вот
Запах аппетитный от мангала
В круг стихи и музыку зовёт.
Нашим песням удивлялось лето,
Нам его и песни не забыть.
Знаю, будем в разных далях где-то
Мы Тепсей еще сильней любить.