Моя бабушка – ангел.
                                   Повесть.                                   

Глава 1.

Сеть продуктовых магазинов «Пчелка» в городе имела хорошую репутацию, население устраивало и ассортимент, и цены. Хозяйка магазинов, красавица Тамара, тоже привлекала внимание горожан. Во – первых, она действительно была яркой брюнеткой, дородной, но ухоженной и фигуристой, украинская кровь делала ее незабываемой, такой булочкой с маслом, что сводит противоположный пол с ума, а  во – вторых, ядреная смесь напора и независимости,  практичного ума и смелости, красоты и удачливости придавало ей в глазах все тех же мужчин своеобразный шарм. О таких говорят – сильная женщина. И как положено сильным женщинам Тамара «плакала у окна», кажется, именно так пела ее любимая певица Алла Пугачева.
– Ты куда прешься,  придурок? Здесь кабинет директора! Понятно! – возмущалась Тамара на весь магазин. – Это ж надо быть таким слабоумным!
– Да ладно, Том, он ведь только вчера устроился. Столько информации не каждый может благополучно усвоить за один день.
– Плевать мне на его пищеварение. Устроился работать – работай! – не унималась хозяйка мини – маркета, вытирая потекшую косметику.
Тамара Вестова сама трудилась много и с азартом, да и сотрудников выбирала таких же толковых, работоспособных, ленивых и тугодумов безжалостно гнала в зашей. А поскольку зарплата у нее была выше средней, чем в подобных магазинах города, очередь из желающих наняться в работники меньше не становилась.
– Что-то  ты сегодня особенно не в духе? Что произошло? – спросила директриса «Пчелки», одного из самых успешных в сети продуктовых магазинов Вестовой, расположенного в центре города. Ирина Викторовна была директрисой и одновременно лучшей подругой Тамары Александровны Вестовой, – такое ощущение, что у тебя затянувшаяся депрессия и этот несчастный грузчик последняя капля переполнившая бокал раздражения.
Ирина Викторовна Голикова бала внешним антиподом подруги, рост чуть больше ста шестидесяти, короткая с косой челкой стрижка, цвет волос менялся в зависимости от модных тенденций Космополитен, эдакая  Багира с железными коготками.
– Михаил ушел, – горестно вздохнула Вестова.
– По-ду-ма-ешь!  Первый раз что ли!? – с ухмылкой положила руку на плечо подруги Ирина.
 – Я его сама выгнала. Всю душу истрепал! Два года на него потратила:  по за границам возила,  денег на подарки не считала, грех на душу взяла, из семьи увела – а он? – переходя на крик, возмущалась Тамара.
«Ну, подобный грех на твоей душе уже не первый и вряд ли последний!» – со вздохом подумала Ира, а вслух сказала:
– Приползет. Обратно пустишь?
Тамара упрямо замотала головой, черные кудряшки рассыпались, выбившись из высокой прически:
– Ты же знаешь меня, если выгнала, то все, как отрезала. Не приму, хотя большинство из моих бывших обратно проситься, – горько усмехнулась Тамара.
Жизненный  личный опыт у Тамары был богат и разнообразен. С мужчинами она общалась с пятнадцати лет по собственно разработанному алгоритму: влюблялась, как кошка, всеми правдами и не правдами добивалась взаимности, а позже и любви, на все имеющиеся недостатки, не обращала ни какого внимания, далее по списку шло разочарование, обида, презрение, а иногда и ненависть. Она, как амазонка, охотилась на мужчин, завоевывала, а потом благополучно про них забывала, правда иногда и ей наносили любовные раны. Замуж Вестова так не разу и не вышла, мужчина, который бы смог обуздать этот вулкан страстей и противоречий, не находился.
«Завоевать мужика – это важно, но не надежно. Главное удержать, а это значит, что надо хоть в какой – то степени быть мягкой, уступчивой, терпеливой. Да только тебе, моя дорогая, я эти прописные истины говорить в сотый раз не стану. Пошлешь чего доброго!» – думала про себя подружка.
– Да ладно, не переживай! Найдешь еще лучше! В тридцать пять лет  рано лапки складывать! – благоразумно решила подбодрить подругу Ирина.
– Добрая женщина! Молодец! Обязательно про возраст напоминать? – не могла так быстро успокоиться Тамара.
Тамара многое могла простить Ирине, потому что эта была ее единственная подруга, проверенная временем и обстоятельствами. А обстоятельства иногда были не только не простые, но даже страшные. Когда в 98 году пришли новые крышующие, Ира под угрозой оружия не выдала новый адрес подруги. Та история после разрешилась  благополучно при помощи влиятельных покровителей Вестовой, но понимание того, что рядом с ней надежный человек, у Тамары осталось.
– Ну что ты все с шашкой на гало да на амбразуру! Угомонись, ты же в отпуск собиралась, вот и езжай на свое Черное море! Ой, а вторая путевка пропадет наверно? – всплеснула руками Голикова.
– Ага, щас! Ты забыла, с кем имеешь дело? – хитро улыбалась Вестова.
– Не поняла? – растерялась Ирина.
– Помнишь как на юбилее у Юльки, ее Руслан, глядя на меня, слюнки пускал?
– Этого не заметил только слепой. Кстати, я слышала, как Юлька ему потом истерику в баре устроила! – хихикнула подруга.
– Плевать! У меня сердечная драма, мне совершено необходимо лечение! Мне нужна любовь, секс и мужское поклонение! Я не могу жить без самца, у меня портится цвет лица и настроение, я чувствую, что жизнь кончилась!!! Мне совершенно необходим  обожатель, пусть на короткое время, я попользуюсь и верну Русланчика, хоть и не много потрепанного, но ведь верну! А Юльку уведешь – передай, пусть не обижается!  За своим мужем надо лучше приглядывает, тогда он не будет налево коситься! Сама виновата! Сегодня же вечером зайду к нему в магазин – потрещу, – мечтательно глядя в потолок, сказала Вестова.
– Ага, вот как теперь это называется! А я недавно видела возле его лавки Супрунову. Слушай, она совсем спилась, вид жуткий! Говорят, она продала свою квартиру, купила какую – то землянку на окраине города. За четыре года опустилась так, что мама не горюй! Я слышала, Сережка после тебя к ней так и не вернулся, а она и запила по – черному! Я вот только не пойму, мальчишка – то куда делся? Наверно, в детдоме. Ну, помнишь, Сергей приводил к нам в магазин, такого миленького, черненького, курчавого, на ангелочка похож! А это легкое косоглазие его ничуть не портило, мне даже нравилось. Как он себя называл? – спросила Ира.
– Кика. Скажи, все дети перевирают так смешно свои имена? Что общего между Колей и Кикой?
– В таком возрасте, конечно все. Ему было то года три-четыре. Не больше. Вот родишь и сама убедишься.
– От кого рожать-то!? Временщики одни, – вставая с дивана, сказала Тамара, хлопнув себя по бедрам. – Хорош базарить, давай работать, через неделю улетаю, а дел невпроворот.

Глава 2.

Море было таким, каким оно обязано быть для отпускников –  теплым, мягким, нежным, будоражащим все потайные надежды. Воплощение грез курортников! Как тут не разволноваться, когда вот она мечта, лежит у твоих ног, ласково плещется и зовет осуществить желание, зайти в соленую воду, понежится, поплавать и не о чем не переживать, не тревожиться, отодвинуть все проблемы на потом, а еще лучше – забыть о них вовсе.
Южное солнце тоже совершенно особенное.  Мы мечтаем о нем дома не меньше, чем о море, но когда ложимся на горячий песок, вдруг понимаем, что высоких температур большой избыток! Редкий отдыхающий обойдется без ожогов. Но как только наша шкурка восстановится, после многочисленных кремов, кефиров и лосьонов, мы тут – же, как ошалелые мазохисты снова подставляем свои бока в надежде поразить родственников, коллег и соседей сногсшибательным загаром. Все жертвы стоят этих завистливых взглядов, вздохов и комплементов!
Освежающий вечер приносит свои радости, ощущение, что тебе семнадцать лет и все самое лучшее впереди и вот такой Новый год каждый вечер! Ты легок и смел, ты готов позволить себе то, что еще было под строжайшим запретом дома, либо из-за отсутствия средств, либо возможностей, либо настроения. А тут на море открылся ящик Пандоры и ты храбр и богат. И совершенно точно, как говорил один киногерой: «Готов к разврату»!
Вестова, как и положено отдыхающим все это испытала в первую неделю отпуска, но будучи человеком деятельным, уже через десять дней стала тяготиться отсутствием срочных дел, ее раздражал вечно липнущий любовник, желание вернуться домой все больше манило ее. Настроение, не смотря на шикарный, люксовый номер и классную погоду, было гадким.
– Русланчик, я в пятый раз спрашиваю, какой купальник мне одеть бардовый или зеленый? – куря на балконе, крикнула она в номер.
– Душенька, ты в любом наряде хороша! – попытался сумничать Руслан.
– Хорошо, розовый так розовый! – задумчиво ответила Тамара.
– Логично! – смеясь, вышел к Тамаре на балкон Руслан. – Милая, что с твоим лицом? Где твоя замечательная улыбка, искристый задор, неуемная энергия?
– Русланчик, мне скучно! – оттопырив губу, как ребенок ответила Тома.- На экскурсии не хочу! Слушать этих старых неудачниц, читать в каждом их взгляде презрение и одновременно зависть, сил нет. Просто валяться на берегу не интересно, надоело. Может, домой вернемся, работы за глаза, сам знаешь, торговля требует постоянного контроля.
– Не доверяешь подружке?
– Доверяй, но проверяй! Деньги не одну дружбу под нож поставили!- Трудоголик ты мой, ненаглядный! Пора учиться расслабляться! Чтобы хорошо работать, нужно хорошо отдыхать! А я приготовил для моей принцессы сюрприз! Надевай купальник и спускайся на пятый пирс! Жду через полчаса!
Руслан полный энтузиазма вылетел из комнаты.
Зайдя в номер, Тамара стала бесцельно бродить, ругая себя: «Какой черт меня дернул прихватить его с собой. Здесь бы и поинтересней нашла! Вон за соседним столом в кафе Юра просто прелесть! А главное один, вообще ни каких хлопот, чтобы его приручить. Сколько раз себе говорила: «Не нужно торопиться! Следующий трамвай за поворотом! Отдышись!» Так нет же обязательно нужно, чтобы из постели в постель! Может у меня бешенство матки? И лечиться давно пора! Мозги точно необходимо просветить! Вот на фиг мне этот Руслан дался? Нет же, вцепилась, как бульдог, хрен оторвешь! А сколько баб меня ненавидит и проклинает из-за этих самцов?! Жуть! Прежде, чем в больничку бежать надо сначала порчу снять, а то знаю я этих ревнивых дряней, наверняка уже наколдовали! Точно!!! Как я сразу не до перла, эти заразы мне на безбрачие сделали! Ну, теперь все понятно! Надо будет у местных поспрашивать,  какая здесь бабка-ворожейка посильней!»
И приняв решение, Тамара, как все энергичные люди почувствовала, что настроение стремительно улучшилось:
– Сегодня же вспомню всех доброжелательниц и закажу им порчу, еще похлещи, чтоб неповадно было приличных девушек со свету сживать! Ой, так по дороге на пятый пирс стоит церквушка, зайду и на смерть этим дурам поставлю свечки! Всех по именно вспомню!
Подошла к зеркалу, скинула пеньюар и стала любоваться собой. Нарциссизм давно и прочно вошел в ее душу. Надо же кого-то любить! «Хороша! Ой, хороша! Да разве хоть один мужик достоин такой обалденной красоты! Нет, только я сама себе истинную цену знаю! А размениваюсь на всякую ерунду. Хотя иногда попадаются экземпляры ни чего себе. Говорят, что любят. Не верю! Ни одному слову не верю! Пользователи. Пускай не рассчитывают, что могут иметь меня просто так! Еще большой вопрос кто кого имеет? Я роскошная женщина и сама буду решать, кого и когда иметь!» И поцеловав свое отражение, подошла к гардеробу.
Принарядившись к сюрпризу Руслана и выходя из своего люкса, она вспомнила, что бабушка, маленькой водила ее в церковь, приговаривала: «Золотко, обязательно возьми платок и юбочку надень подлинней, женщина перед БОГОМ, должна быть прибранной, скромной». Тамара вернулась и взяла шляпу:
– Прикрыта голова и ладно!
Церковь была действительно не большой, но ухоженной и красивой. Она стояла в глубине сада, живописная зелень и  цветы, говорили о том, что люди уважают свой храм, холят и лелеют его с большой любовью.  Голубые и синие тона, на бело-золотом фоне делали его не много сказочным, воздушным.
На ступеньках перекрестилась и сделала решительный шаг. Тамара спешила отомстить.
Как не странно, храм был пуст: ни священника, ни бабушек-служек, ни прихожан – не единой души, кроме ее собственной, в доме БОГА не было. Тамара стояла в тишине и боялась пошевелиться, ей казалось, что все иконы смотрят на нее со скорбью и укоризной, и ждут от нее чего-то. Чего-то такого, что она сделать не может, потому – что забыла, потому – что в церкви была давно, в далеком детстве. Только будучи в гостях на каникулах у бабушки, как тогда не корректно говорили, на Украине.            Но вдруг, Тамара даже зажмурилась, любимый бабушкин святой, Николай Угодник улыбнулся. Тамара почувствовала, что сейчас упадет в обморок, как, будто ушат воды вылили. И ей тут же вспомнились все молитвы, которые учила когда-то, все притчи, которые были рассказаны внучке по вечерам,  как волшебные сказки. Ее переполняли эти святые знания.- Простите меня! – шепотом сказала Тамара и выбежала из храма.
Пришла в себя на пирсе. Она резко мотнула головой, как будто хотела избавиться от наваждения.
Русланчик, как из другой жизни, махал ей,  улыбаясь, подзывая к яхте. Яхта бала с парусами, созданная специально поражать воображение неизбалованных курортников. Впрочем, возле нее не только можно было фотографироваться,  «Русалка» вполне была способна выходить в море.- Посмотри, какое я чудо зафрахтовал на пять часов! День из жизни миллионеров и звезд! – пританцовывая возле Тамары, пропел Руслан.- Вряд ли бы они на «это» вообще повернули головы, – пробурчала Вестова про себя в ответ. – Подниматься можно, не развалиться? Я надеюсь, ты не забыл про мой любимый ликер?
– Милая моя, все в полном ажуре! Я заслужил похвалу?
– Конечно! Конфетку получишь в каюте! – ущипнув пониже спины любовника, в тон пропела Тамара.
Спустившись в тесную каюту, с бардовыми шторами и ядовито розовыми обоями, Вестова пришла в ужас.
– Значит у нашего капитана такое понимание роскоши! Бездна вкуса! Кошмар! Скажи, что ты не видел всей этой жути, когда принимал решение? – ехидно сощурившись, спросила Тамара.
– На тебя не угодишь! А ведь я старался! Давай выпьем и на палубу. Я хочу запечатлеть тебя, моя красавица. Устроим настоящую фото сессию! -обнимая повалил на кровать Руслан любовницу.

******

 Черное море было вовсе не черным, а темно-синем, прозрачным, еще более теплым и ласковым, чем казалось на берегу. Как будто оно  пришло к выводу, что  показывать свое истинное лицо нужно не всем, а только тем соискателям счастья, которые ищут чуда и неизгладимых ощущений. Воображение подогревалось знанием того, что под тобой огромная глубина и в этой массе воды протекает интересная, таинственная и не всегда добрая, морская жизнь. «Русалка» тоже приятно удивила гостей своим быстрым и ровным ходом.
Выпив в каюте и продолжив на палубе у Тамары, явно улучшилось настроение, не только от вкусного дара Диониса, но и от количества восхищенных взглядов  окружающих мужчин. Фотографироваться она любила и умела. Позы были самые призывные, такие от которых мужское население планеты всегда делали стойку, несмотря на возраст, социальное положение и расовую принадлежность. Тамара упивалась этой властью, гордость захлестывала сознание, хотелось, чтоб эти восторженные взгляды и дальше будоражили в ней инстинкты самки. Нужен был последний аккорд, эффектный конец действа, такой о котором вспоминают еще долго и долго, ждут повторения, мужчины мечтают наедине с собой.
Тамара подошла к  левому борту и сказала, обращаясь к своему личному фотографу:
– Руслан, я сяду на борт, а ты снимешь меня вот с того ракурса! – Указывая Руслану на капитанский мостик, приказала Тамара.-  Здесь очень высоко, я сама не заберусь. Подсади меня!
Руслан был готов возразить, что это может быть опасным, но не решился, так как не хотел очередной семейной сцены при зрителях. Поцеловав Тамару, он посадил ее на борт и, решив еще раз запечатлеть свою страсть поцелуем потянулся к ней губами, но  не смог удержать равновесие и слегка подтолкнул ее. Тамара качнулась, и, не успев даже вскрикнуть, полетела за борт. Все случилось в одно мгновение у всех на глазах. Ошарашенные случившимся мужчины не сразу смогли осознать весь кошмар положения. Команда, прозвучавшая уже через две секунды: «Человек за бортом!» была как взрыв и возврат к действительности.
Руслан бросился за борт вместе с матросом. Погружаясь в воду он понимал, что если сейчас они не найдут ее, то нырять без акваланга бесполезно, потому что под ними как минимум два пятиэтажных дома. Ее увидели почти сразу, по медленному и даже красивому погружению было ясно, что она без сознания.
Поднять ее на яхту было не сложно, а вот привести в себя – не возможно. Профессиональное оказание первой скорой помощи заняло более двадцати минут. Только устав и намучившись, перепробовав все приемы рот-в-рот, команда яхты отошла, опустив руки.
– Не смейте уходить, не бросайте ее! Я не хочу в тюрьму! Вы же все видели, она сама попросила! Я не виноват! Она сама хотела залезть на борт!
– Мужик, не уже ли ты не понимаешь, что из-за тебя теперь и у нас большие проблемы! – заорал на Руслана капитан.
– Наверно она головой о борт ударилась! Такую бабу угробил! Племенная была женщина! Сядешь, лет на десять!  – вздохнул матрос.
Руслан как заводной стал делать искусственное дыхание.

Глава 3.

– Где я? Ой, а что произошло? – тихо и испуганно спросила Тома.
– Ты утонула, – ответил ласковый и знакомый голос.
– Бабушка?! Я – умерла? Господи, за что? – всхлипнула Тома, но слез не последовало. Плакала только душа.
Бабушка положила свою руку на руку Тамары. Они сидели на пушистом облаке и смотрели вдаль, на солнце. Теперь это не больно, удивленно подумала Тамара, любуясь несравненной красотой горящей звезды.
– Уже все случилось. Переживать и мучиться бессмысленно, – спокойно сказала бабушка.
– А что там происходит внизу?
– Пытаются тебя воскресить, наверно думают, что они Боги.
– Ты шутишь? Тебе меня не жалко?
– Золотко мое, я очень страдала, видя, во что ты превращаешься там. Теперь пришло время искупления. Ты – дома.
– Я, что самая грешная из всех живущих!? Вернее умерших? – сама себя, скрипя сердцем, поправила Тома.
– Зачем ты хочешь, чтобы я перечисляла твои грехи? Разве твоя душа сама этого не знает, – сидя на облаке, рассуждала бабушка. – Но тебе были знакомы и светлые стороны. Ты могла быть благодарной,  да и жадность не свойственна тебе, опять же трудолюбие основная черта твоей жизни – это очень хорошо. Но самое замечательное то, что ты все-таки не поставила свечи за упокой живым людям.
– Вот видишь! Я не совсем еще пропащая! Отпустите меня! Дайте мне еще один шанс!
– Золотко мое, ты напугана, страх преобладает сейчас над тобой. Но это все пройдет, поверь. Ты вернулась домой.
– Я не хочу! Мне рано умирать! У меня дела! – Тамара, схватила бабушку за руку, и преданно глядя ей в глаза, закричала, пытаясь убедить ее в своей правоте.
– Назови хоть одно.
Тамара открыла было рот, но вдруг осознала, что ее жизнь, ни чего не стоит: холодная, пустая, застывшая.  Понимание того, что ей не зачем возвращаться на землю, что у нее нет цели существования, что по настоящему ее некто не любит и она ни кому там не нужна, навалилось на нее и как будто сломало. Но самое страшное было то, что и она совсем, ни кого там не любила.
– Но может быть я смогла бы исправиться, если попытаться во второй раз.- В третий.
– Не поняла?!  – ахнула Тамара
– Это уже вторая жизнь.
– Я уже жила раньше? Когда? Кем я была? – Тамара вскочила и стала бегать по облаку,  тихо крича, пытаясь соблюсти рамки приличия. – Я не понимаю!? Объясни!
– Сядь. Когда ты была маленькой, тебе часто снился один страшный сон. Помнишь?
– Да, прекрасно помню! Но потом это прошло. Ты хочешь сказать, что мне снилась моя прошлая жизнь!? Не может быть! – Тамара схватилась за голову. – С ума сойти!
 Тамара резко почувствовала перемену, но даже себе она не смогла бы объяснить, что именно изменилось. Рисунок облаков был тот же, так же ослепительно светило солнце, рядом сидела бабушка, но что – то произошло с ощущением времени.  Она посмотрела вниз и увидела … горы. Горы были высокие, покрытые травой совершенно невообразимого зеленого цвета, настолько яркого и сочного, что не верилось, что такое на самом деле может быть.
«Не зря Рерих так восхищался Тибетом!» – невольно мелькнуло в голове у Тамары.
– Да, – вслух подтвердила бабушка.

******

Тибет, Страна Снегов,  летом поражала изобилием цвета. Палитра была даже перенасыщена: бирюзовые, изумрудные, малахитовые, персиковые, лимонные, малиновые  тона сочетались непривычно и  даже несколько лубочно-картинно, делая пейзаж неправдоподобно восхитительным.
 По горной тропинке шли два буддийских монаха, возраст первого определялся прилагательным – старый, а его спутнику не исполнилось и десяти лет. Монахи, как и положено, в сороковых годах девятого века были одеты в традиционно желто-оранжевое буддийское одеяние. Старый монах был мрачен, страх за жизнь ребенка не отпускал его уже несколько недель.
 – Джово, это последний перевал, Гунг-танг Латхог скоро закончится, нам осталось несколько дней, еще немного и мы пересечем границу  Непала, – пытался подбодрить мальчика старый монах. –  Мы идем дорогой великого гуру Падмасамбхавы, проповедника буддизма. Потерпите, найдем пещеру, разведем костер, приготовим чай. Давайте я расстелю чубу. Если хотите, накиньте на плечи, очень сырое и прохладное лето в этом году. В деревни мы больше заходить не будем, нас могут преследовать.  А сейчас присядем и отдохнем.
  Уже многие дни они шли к своей цели, усталость и скудное питание брали свое. Ход пилигримов все замедлялся, и в чем они черпали силы, чтобы продолжить путь, стороннему наблюдателю было бы не понятно.
Но незабываемая красота дикой природы:  величественных гор, таких близких и белоснежных облаков, чистых и  сине-зеленых озер – была поистине божественна и не могла не вдохновлять наших героев на этот маленький подвиг. А так же, молитвы и медитации, которые крепили дух путников, являлись живительной источником энергии, путеводной звездой, так необходимой в длительном путешествии странствующих монахов. 
– Учитель, скажите, это озеро внизу такое же красивое как Селунг? – спросил, Джово восхищенно глядя вниз.
 – Мой мальчик, – после долгого молчания ответил старый монах, – Селунг не только прекрасно, но и священно для всех буддистов. Когда-нибудь нашу страну, Педюл, будут называть Обителью Света, Крышей Мира, потому-что здесь будут жить просветленные высшим знанием. Ваш отец, правитель Ралпачан, великий цэмпо, правитель, был осенен мудростью Будды. Он помогал гуру учить народ читать и почитать «Канчжур» и «Танчжур», несомненно, высшие знания мира записаны в этих книгах. Но, вы  ведаете, его убили по приказу жрецов бон. Я вижу – мрак и ужас поселился в душах людей надолго. Все понимают, что ваш дядя Ландарма не разделяет убеждений брата и покровительствует боннскому жречеству. Но вы, мой будущий правитель, все измените. Когда вырастите, возмужаете, проникнетесь учением Каламашилы, и вернетесь заявить свои права на престол ради процветания Дхармы и Сангхи, т.е. ради процветания Будды и общины монахов-буддистов.
 Убежденность старого монаха передалась юному ученику. Он насупился и гордо раскрыл плечи. Вообще-то в нем совсем нельзя было угадать царскую кровь, настолько он был непосредственен, весел, подвижен и смешлив, что трудно было представить его солидным, чопорным, обстоятельным и церемонным. Джово с раннего детства был под присмотром старого монаха. Именно это обстоятельство и стало в итоге спасительным для мальчика. В момент государственного переворота Джово был в одном из удаленных буддийских монастырей. Советом лам было решено переправить наследника в Индию через Непал, что являлось единственной возможностью спасти жизнь ребенку и надеждой вернуть Тибету благоденствие и со временем прекратить гонения на буддизм. Старый монах продолжил прерванную мысль:
– Поймите, учитель Падмасамбхаву и его просветленная супруга Йеше Цогьял спрятали священные тексты, а моя задача спрятать вас. Надо уберечь вас, мой маленький повелитель, пока не пройдет время темного царства. Я понимаю, вы малы и не можешь оценить всю важность своей миссии, – старый монах посмотрел на своего ученика и улыбнулся одними глазами, – наверняка вам сейчас больше всего на свете хочется чаю и миску тцампы, горячей ячменной похлебки. Потерпите, мой мальчик, возьмите сыр и лепешку, если проголодались, но только поторопитесь. Ваш дядя наверняка знает, куда мы направляемся, и возможно уже выслал за нами воинов.
 Старший монах благоразумно промолчал о последствиях этой  нежелательной встречи. Он непроизвольно передернулся, представляя какие пытки ждут его и мальчика. Я не хочу, возле Железной горы в столице Тибета Лхасе,  видеть выколотые глаза Джово, думал пожилой человек. Но самое страшное было не в этом, а в том, что будущий цэмпо мог под пытками отказаться от великих истин Будды и поддаться уговорам сладкоречивых жрецов бон. Я не могу допустить ухудшение кармы Джово! Я должен укрепить свой и его дух! На меня возложена великая миссия! А готов ли я свершить одно из «черных деяний», убийство, пожертвовать собственной благой кармой и счастливым рождением в следующий раз, ради этого ребенка!?
 Вдруг Джово подскочил, сжимая кулачки, отчаянно жестикулируя и совершенно не почтительно сбив с мысли своего наставника, закричал:
  – Учитель, а, правда, у дяди цэмпо Ландарма черный язык? А еще, я слышал, как монахи говорили, что он рожден от бешенного слона и поклялся жрецам бон, что изведет всех монахов Будды.  Поэтому он не заплетает волосы в косу, как предписано цэмпо? А завязывает волосы в узел, потому-что прячет рога? – сыпал вопросами Джово,еще не проживав до конца лепешку. – Не надо гневаться на него и осуждать. Его душа еще бродит в потемках.  Его Путь вокруг горы Кайлас будет не простым. Но когда-нибудь и его душа тоже станет просветленной, и он сможет попасть в самое сердце Священной горы. Пока он не готов понять своих ошибок, – помолчав, добавил. – Джово, вы отдохнули? Нам нужно торопиться.            А Джово уже одновременно был занят несколькими делами: откусывал куски сыра и лепешки, выискивал камушки по красивей, кидал их в озеро, бесстрашно бегал у самого края обрыва. Бережно собрав остатки еды, старый монах оглянулся и – замер. Из – за холма показались воины цэмпо.«Я не успел», – эта мысль, как глыба придавила старого монаха.  Опустив голову и плечи, он не мог себе простить, что не спас ребенка. Простояв так некоторое время, он подозвал разыгравшегося  ученика, взял его за плечи и повернул лицом к холму, туда, откуда приближалась опасность. Джово не произвольно вздрогнул, улыбка и беззаботное волнение сбежали с его лица. В уголках глаз, юного буддиста, показались слезы. Мальчик, молча и вопросительно, посмотрел на учителя:
– Не плач, мой маленький повелитель, пришло время читать «Книгу мертвых».
Джово тихо всхлипнул и прикусил губу. Старый монах аккуратно, не торопливо сложил их скудные пожитки на траву. Подошел к самому краю обрыва и, глядя в бирюзовую воду, стал читать слова, так давно врезавшиеся ему в память. Слова книги «Великого Освобождения»:
– «Я, покидающий мир, преклоняюсь и обретаю прибежище с ламе-исповеднике и всех божеств, мирных и гневных; пусть же простит «Великий Сострадающий» накопленные мною грехи и нечистоту прежних жизней, пусть укажет мне путь в иной, благой мир!».
Старый монах прижал к себе ребенка и через секунду, с силой сбросил его вниз, в озеро. А сам, еще не услышав всплеск воды, продолжил:
«Когда меня осенят бордо абсолютной сути,
Я отрину все мысли, полные страха и ужаса,
Я пойму все, что предо мной возникает, есть проявление моего сознания,
Я знаю, что таков вид бардо,
Сейчас, в этот решающий миг,
Не устрашусь мирных и гневных ликов – моих же проявлений».
Монах замер… и с улыбкой на лице прыгнул вслед за своим любимым учеником. Погружаясь в воду, он успел вспомнить:
 «О, сын, благородной семьи, пришло то, что называется смертью».

  ******

-Знаешь, каждый раз просыпаясь, я чувствовала одновременно жуткий страх и облегчение. Я помню, как сильно любила этого мальчика…Я испытывала по-настоящему животный страх за его жизнь. Я считала, что спасаю ребенка, – торопилась оправдать себя Тамара.
 – Я, я, я. Ты себя со стороны послушай! Разве ты дала жизнь этому ребенку, этой душе? Как ты смеешь ее отнимать? И при этом оправдываешь себя благородными истинами!? Запомни, правда, у каждого своя, истина же не известна ни кому! Ты, как и все на Земле, не имеешь права распоряжаться жизнью, ни своей, ни чужой! Слышала ли ты про понятие – «эффект бабочки»?
 -Да. Это когда, даже не значительный, на первый взгляд, проступок, может повлиять на судьбы мира.т примерно это и произошло тогда в Тибете. В день, когда воины Ландармы нагнали вас, в столице Лхасе произошел очередной государственный переворот. Вероломный Ландарма был убит буддистом Палдордже, который рассуждал примерно так же, как старый монах. И Джово, как ты теперь понимаешь, прибыв в столицу, по праву бы занял престол отца, а Тибет не захлестнула бы сто пятидесятилетняя волна междоусобиц, войн, насилия и голода. И монах спокойно бы встретил старость в великом и святом храме Самье,  пребывая в роли наставника, гуру просветленного молодого правителя, цэмпо Джово. Но, увы, в истории нет сослагательного наклонения.-Ты православная христианка ругаешь меня за то, что я сделала, будучи буддистом?
– Ярлыки – земные якоря. Я понимаю, тебе тяжело осознать истину. Но ты должна принять одно. Все дороги ведут к БОГУ!   Оте Небесный сознавая не совершенство человека, создал правила, следуя которым, люди могли бы, прийти к нему сохранив и исцелив свои души. Я постараюсь тебе объяснить земными представлениями.  Понимаешь, это как правила дорожного движения. Если человек хочет безопасно добраться в пункт назначения, он соблюдает правила дорожной безопасности, но если, же он пренебрегает ими, то подвергает себя и окружающих смертельным испытаниям. Либо вовсе не приедет куда спешил, либо приедет, но возможно частями  и не вполне здоровым.
Религии людям даны, как свод заветов. Нужно только выбрать какая религия тебе ближе… Будда, Иисус, Магомед – избранники Божьи. Но они лишь рассказали  и показали, как надо жить, а люди могут выбрать, что им близко и понятно. Человек обязан делать выбор, и обязан отвечать за него. Правда, многим кажется, что не они принимают решения, что судьба их толкает на те или иные поступки, но это самообман. Некоторые выбирают свой путь, без подсказок свыше! Пусть так! Главное, чтобы дорога, которую они выбрали, не оказалось ловушкой для души. Но и с такой изломанной душой ты все равно прейдешь к Нему. Все дороги ведут к БОГУ, но не все ведут в рай!
 Жизнь – ни свою, ни чужую отнимать нельзя!!! Ни кто не знает за чем он появился на свет, какое значение имеет его маленькая и может быть, кому –то кажущаяся никчемность. А может быть, самая сложная задача как раз и стоит перед этими незначительными людьми? Необходимо остаться человеками, как бы сильно обстоятельства не толкали тебя оскотиниться: мягче спать, слаще есть, чаще спариваться. Хотя, в принципе, не легче и тем, кто родился в хрустальной колыбельке с золотой ложкой во рту. Их окружают – власть, слава, деньги, одиночество, зависть, страх все потерять.
-Хорошо тебе рассуждать! Ты – ангел! А знаешь, как тяжело обходить соблазны стороной!? Почти невозможно! Вот только представь, мне предлагают сделку не вполне честную, но очень прибыльную и что я должна отказаться? Или возле меня накручивает круги парень моей мечты, но в данный момент немного женатый, я что, тоже должна сказать «нет»? Или другая ситуация, я вынуждена возле себя терпеть человека, к которому, мягко говоря, испытываю ненависть? И что, опять прогибаться, улыбаться и мурлыкать в ответ, когда хочется откусить голову?!
-Так если бы легко было, в чем твоя заслуга? В чем лично твоя заслуга? Если говорить, опять приземлено, то твоя задача – накопить маленьких побед над большой гадостью. Как говорят святые отцы, ведь копишь же ты деньги, копи и добрые дела!
-Да это не жизнь, а тюрьма какая- то: то нельзя, это нельзя! – возмущалась Тамара.
-Вовсе нет! Все очень просто: «Человек рожден для счастья! Но не делай при этом несчастными других людей! А если сможешь – сделай и других счастливыми!» Знаешь основной принцип медицины?  «Не навреди, а если сможешь – вылечи!»
-А что делать тем, кто уже наворотил такую гору, что страшно оглянуться? – заглядывая в глаза бабушке, спросила Тамара.
-Ну что ж, бери первый попавшийся камешек  из этой горы и неси обратно. Так, глядишь, помаленьку на место все и вернешь.
Тамара опустила голову. Задумавшись, гладила облако и понимала, что должна чувствовать сейчас пальцами  пушистость, нежность, невесомость, но не ощущала совсем ничего и это ее очень огорчало.
-Значит, если я встречаю человека, который сеет вокруг себя проблемы, горе и беды, и близким, и далеким людям, должна сделать вывод, что он просто несчастен? – печально спросила Тамара, не поднимая головы.
-Да.
-Значит, я такая плохая, просто потому что несчастная?
-Да.
Горько вздохнув, Тамаре вновь захотелось разрыдаться. И вновь у нее не чего не получилось. Потом с обидой в голосе почти крикнула в сторону яхты:
– Эй, вы, внизу, оставьте меня в покое! Не мучайте вы меня, пожалуйста! Все кончено!
– Нет, милая, они делают все правильно! Тебе действительно пора обратно, – улыбка бабушки-ангела была поистине улыбкой Рафаэлевской Мадонны. – Ты возвращаешься, но проблема в том, что все, о чем ты сейчас узнала и увидела, сотрется из твоей памяти. Тебе придется самой, становится человеком. Тебе был дан последний урок. До встречи на облаке!

Глава 4.

«Ой, как мокро и больно! Фу, какая гадость во рту! Хватит мне грудь давить, дышать же не чем!», хотелось крикнуть Вестовой, но получилось лишь хлюпанье и бульканье.
– Живая! Живая! Слава тебе Господи! Дыши, пожалуйста, дыши! – кричал Руслан, ошалев от счастья.
– Да, мужик, повезло и тебе и нам! – облегченно вздохнув, сказал капитан. – Если увижу пассажиров рядом с бортом – сам утоплю. Но замять случившееся вряд ли удастся. ЧП! На ковер вызовут – как пить дать! Отнесите царицу Тамару в каюту, вызывайте скорую, пусть ждут,  будем минут через тридцать, – обращаясь к команде, давал распоряжения капитан яхты.
Вечером следующего дня в гостиничном номере «утопшая» приходила в себя, на злость и капризы сил не было, поэтому лежала тихо и скулила:
-Какой же ты все – таки дурак, Руслан. И надо то было всего – подсадить девушку на перила, или как там это называется? А ты выкинул меня за борт! Может ты нарочно? Может ты меня убить хотел, а?
-Ну, что ты любимая! Я всего лишь не ловко пошатнулся. А ведь я хотел тебя чмокнуть!
– Ты меня об борт чмокнул! Скажи спасибо, что у меня сил нет, а то бы летал сейчас из угла в угол, – просипела еле живая, но страшно недовольная Тамара. – Ты хоть понимаешь, что я на тебя могла в суд подать?
– Зачем ты так со мной? Ведь ты же отказалась от претензий, когда  милиционер приходил в больницу?! – целуя ручки,  заискивающе смотрел в глаза любовнице, шептал Руслан.
– Отказалась, потому что тебя, нехорошего человека, пожалела. Ладно, не ной, я не злопамятная. Давай только уберемся от сюда по быстрее, не хочется что – то больше отдыхать.
– Как скажешь! Сегодня же бегу покупать билеты! Самолет, поезд? – укрывая Тому, спросил Руслан.
– Самолет, – натягивая одеяло голову, ответила Вестова, а сама подумала, что видеть рядом с собой эту размазню еще три дня в поезде – сил  нет ни каких.
Руслан, отправившись в аэропорт за билетами, не мог нарадоваться, что все скоро закончится, и он освободится, наконец – то от вечно недовольной Тамары. Как я мог променять такую ласковую и заботливую Юльку на эту мегеру, вообще не понимаю. Придется изобретать велосипед и валяться в ногах жены, чтоб простила. Да ладно, по выделывается с недельку и пустит обратно в супружескую постельку. Не впервой! Нет, ну я поражаюсь! Как я в Томке ошибся! Такая склочная оказалась и  где мои глаза были? Где, где – в бюстгальтере! Что-что, а фигурка просто конфетка, правда, характер в нагрузку достался! Ладно, беру билет на первый же рейс и домой!

******

– Все, Ира. Пока. Завтра поболтаем. Я, честное слово, просто на автомате, с ног валюсь. Утром все-все расскажу в подробностях и с картинками. До завтра! – хозяйка четырехкомнатной квартиры, богато обставленной в основном антиквариатом, осматривала свои владения, попутно болтала с подругой по мобильному телефону. Все вещи в доме подбирались самым тщательным образом, случайных покупок Тамара Александровна не делала уже давно. В известных кругах города славились ее вазы, картины, мебель. Вкладывать деньги абы, во что она считала расточительным и бессмысленным. Но особой гордостью была коллекция нэцкэ. Тамара подошла полюбоваться своими взрослыми, совсем не дешевыми игрушками, нежно трогая и перебирая их, бормотала:
– Я соскучилась, мне вас не хватало, – и с нежностью  погладила стоящую рядом пару фигурок, – Дайкоку  и Эбису работают хорошо – в моем доме  достаток, в делах удача. Зря не взяла Футэна с собой в отпуск, может быть, не случилось бы со мной этого страшного происшествия. А ты, Хотэй, сколько раз я гладила тебя по пузу, да как видно толку мало. Где исполненные желания? Не хочешь мне помогать!? Да!? – и тихонько щелкнула по носу японского божка.
Странно, ей Богу, думала Вестова, почему меня все время тянет разглядывать этих пузатых, лысых, улыбчивых  азиатских мужичков. Интересно! Может это подсознание мне диктует сексуальный тип мужчин? Хм – м… Надо в интернет заглянуть, может новые предложения есть, прицениться. Нет, все завтра, завтра… А то упаду посреди гостиной. Представляю вытянутое лицо прислуги! Нет уж, мы не предоставим вам такую возможность Марь Иванна.
Приняв душ, Вестова с удовольствием и грацией кошки потянулась, в своей роскошной двуспальной кровати, но уснуть сразу не смогла. В голове крутились мысли о пережитой почти смерти. Как это страшно! А если бы меня не откачали и что? Что тогда? Меня нет, а для остальных все по-прежнему? Несправедливо! Как будто ластиком стерли!  И что, совсем ни какого следа не останется после меня?
А вот это все – кому? Оглядывая комнату, продолжала она внутренний монолог. Кому-кому? Растащить найдется кому, тем более есть, что тащить. Свора племянников будет тут как тут. И бизнес погубят и коллекции продадут – стервятники!
Нет, а себя любимую все – таки жалко ужасно! Чуть все не кончилось. Люди говорят, что видят  несущиеся коридоры, свет в конце туннеля, а я вообще ни чего не помню. Врут все про загробную жизнь. Нет там, бабушка, ни-че-го нет!
Пустота кругом, одна пустота. Вот только Ирка одна у меня близкая душа. Но и что Ирка? Конечно на первом плане у нее семья, дети, муж,  работа на втором, а я и вовсе на третьем.  Да и с какой стати я должна быть на первом?!
Надо что – то менять. Менять. Знать бы еще что именно. Может быть, это было последнее китайское предупреждение? Ладно, пока жива – все исправлю. Я подумаю об этом завтра! Хм, американская классика в голову приходит. Нет, все, спать, спать, спать…
Утро было хмурым и  каким–то безрадостным. Свет, унылый и бледный, пробиваясь сквозь шторы, бодростью зарядить Тамару не смог, наоборот, лень и нежелание вылезать из уютной постельки были такие сильные, что только неимоверным усилием воли она спустила ноги на пол, села на край кровати и тут же завалилась обратно на подушку. Борьба между «хочу» и «надо» продолжалась еще полчаса.
Уехать из дома получилось только в полдевятого, потому – что  Мария Ивановна не отпускала свою хозяйку до тех пор, пока не втолкнула в нее весь приготовленный завтрак и все двух недельные сплетни области.
Главный офис «Пчелки» находился в деловой части города и занимал целый этаж нового бизнес – центра. Пробыв там почти до конца рабочего дня, Вестова удостоверилась, что хорошо смазанная телега и без нее едет, без скрипа, но не сдержалась и пропесочила для профилактики нескольких подчиненных, а после, с чувством исполненного долга, поехала проверить магазин, находящийся  под опекой Ирины. Уже садясь в машину, Тамара вспомнила слова одного замечательного человека, как нельзя точно описывая ее стиль работы: «Бизнесмен – это человек, который умеет заставить людей делать то, что ему нужно». И абсолютно удовлетворенная, с улыбкой на лице, покатила к подруге.
К мини–маркету решила подъехать с тыльной стороны, там была более удобная парковка. Возле мусорных контейнеров заметила стайку беспризорников, решила прогнать, мало ли от них проблем порядочным покупателям. И с воинственным видом направилась было к ним, но от увиденного обалдела и притормозила. Какой – то рабочий, в фирменном комбинезоне ее торговой сети, вместо того, чтобы выкинуть ящики с просроченной продукцией устроил благотворительный бал на помойке. Он стоял и спокойно раздавал мальчишкам еду, а они деловито прятали упаковки по карманам. От такой наглости Вестова почувствовала себя дурно:
– Я не поняла, что за беспредел здесь происходит? Ты кто такой? Мать твою ……, ……! Ты, что себе урод …… позволяешь? Добродетель нашелся …… ? Пошли вон попрошайки …….! – заорала Вестова на весь двор.
– Сударыня, вряд ли стоит, так не учтиво выражаться при детях! Немедленно соблаговолите извиниться!– услышала в ответ гневную отповедь грузчика.
У бизнес-леди, в полном смысле слова пропал дар речи. Оторопев, наверно, впервые в жизни, она стояла, не зная, что ответить.
Дети сначала было решили податься в бега, но услышав столь не привычную реакцию на мат своего заступника, остановились и стали смеяться, показывая на Вестову пальцем. А один миловидный чернявый мальчишка, лет восьми, явно лидер этой гоп-компании, забавно кривляться, пародировать женскую походку, чем распотешил веселую братию еще сильней, и, понимая, что является центром всеобщего внимания, решил упрочить эффект:
– Ну, что, мымра, съела? Вырядилась, кукла дранная!
Мальчишки стали вокруг нее бегать, водить хоровод и орать на весь двор:- Кукла дранная! Кукла дранная!
 Вне себя от злости Вестова понимала, что гоняться за мальчишками ей не по рангу, но оставлять последнее слова за каким – то грузчиком, чувствовать, что проиграла это сражение, было не в ее правилах. Собралась с духом, и не обращая внимания на глумящуюся детвору, посмотрела на рабочего совершенно уничижительным взглядом, произнесла голосом, не предвещавшим для него ни чего хорошего:
– Немедленно в кабинет директора!
Протаранила хоровод детей и влетела злая как фурия в магазин. Заскочив в кабинет Голиковой, Тамара стала метаться из угла в угол и что мочи кричать:
– Ты совсем нюх потеряла!? Кого на работу принимаешь!? Что это за критин отчитал меня во дворе как девочку? Твои работники про субординацию что–нибудь вообще слышали?! – села на стул и уставилась на подругу. – Ты понимаешь, что какой – то грузчик сейчас, при народно, меня унизил? А ведь он точно знал, что я хозяйка всего этого! Я видела его здесь до отпуска!
– Объясни, что произошло? Ты чего такая заводная, в отпуске зарядилась солнечной энергией и теперь ищешь на кого скинуть лишние положительные эмоции? – спокойным тоном с улыбкой спросила Ирина Викторовна.
Вестова опешила, люди в который раз ее не понимали, реагировали на ее состояние совершенно не так, как предполагала она сама, даже самые близкие не поддерживали ее. Это стало последней каплей, вдруг у Тамары брызнули слезы, и она разревелась белугой.  Накопившееся раздражение нашло выход самым естественным бабским способом. Ни чего не понимающая Голикова, подскочила и стала утешать, успокаивать свою не путевую любимицу, предлагать ей воды, платок, но та выла только еще пуще. И надо же было именно в этот момент зайти на разбор полетов проштрафившемуся трудяги. Вестова подняла глаза и тут уж запричитала в голос:
– Я ему!!! А он! Как посмел! – плакала, всхлипывая и развозя макияж по лицу, хозяйка магазина. – И – и – и! Я чуть не утонула, а он? меня? При всех?! У –у –у!
– Простите, меня Б-Бога ради! Я не хотел в-вас топить, честное слово! – сказал ни чего не понимающий мужчина, прижав руку к груди и от волнения слегка заикаясь.- Я просто должен был остановить ваш с-словарный понос!
 – А –а –а! Он издевается надо мной! – закрыв лицо руками продолжала истерить Вестова.
– Олег, выйдите, пожалуйста! Вы же видите, она не адекватна сейчас! – злясь на все происходящее и потихоньку выталкивая грузчика, попросила Голикова.
– Послушай, это становится плохой привычкой, лить слезы в моем кабинете. Хорошего помаленьку! Давай приходи в себя!
Ирина Викторовна не зря была лучшей подругой Тамары и знала, как справиться с этой ситуацией.
******
Через час картина в кабинете «Пчелки» была диаметрально противоположной. Подружки мирно попивали свежесваринный кофе, наслаждаясь светской беседой. Уже покидая Ирину, Тамара сказала:
– А этого Олега, кажется, так зовут этого нахала, рассчитай сегодня же!
– Прости, не могу! – опустив голову, ответила Голикова.
– Не поняла? – бровь Тамары изогнулась дугой, не часто ей приходилось слышать  категоричный отказ своих служащих на данное поручение.
– Понимаешь, это протеже моего Андрея! Ты же знаешь, он меня вообще ни о чем не просит относительно работы. Принципиально! А тут попросил устроить к себе, хоть кем – нибудь, друга детства. Этот Олег –  майор, уволился в запас, в городе сто лет не был, ну и пока, на первое время я устроила его рабочим, – сыпала информацией Ирина Викторовна.
– Значит  так, – подходя к столу, сказала с металлом в голосе Тамара, – я не хочу обижать твоего Андрея, но и терпеть этого Держиморду не намеренна. Ты женщина умная, компромисс сама найдешь. Срок тебе две недели. Время пошло, – и Тамара Александровна гордо вынесла себя из магазина.Странно, думала Вестова, подходя к машине, почему я его Держимордой назвала, с Гоголевским персонажем у заступника униженных и оскорбленных вообще ни чего общего нет. Выправка у него военная, да, только вот черты лица мелкие какие – то, не зап
инающиеся, что ли. Ему в шпионы хорошо бы податься, не приметный персонаж. Зато храбрости не занимать, надо же не побоялся, заступился за детей, одним выражением меня на место поставил! Молодец! При других обстоятельствах, я, майор, может быть, и обратила бы на тебя совсем другое внимание! А теперь нет – коса на камень нашла! Не жди пощады военный!!!
Все дорогу домой она анализировала произошедшее и не понимала, почему так резко поступила? Нет, а правда, почему я окрысилась на эту голытьбу малолетнюю? Что мне просроченной колбасы жалко, что ли? Да  мне и нормальной не жалко, но если их здесь прикармливать это может подорвать авторитет солидного магазина. Надо подумать, как это можно совместить.  Жаль времени у меня на это нет, да и людей подходящих…

******

– У вас, Ирина Викторовна, из-за меня не приятности? – поинтересовался Олег Прусов, встретив директрису мини-маркета у входа на следующее утро.
– Да уж, есть некоторое количество.
– Вы простите меня, я не хотел подставлять вас, но, во-первых, не могу смотреть на голодных детей после Афгана и Чечни, а во-вторых, не выношу хамства, особенно женского.
– Так вы еще и шовинист?
– Ну что вы!? В этом смысле я, скорее бабник, чем женоненавистник! Очень люблю женщин, за что в советское время имел не однократные взыскания у начальства. Но, если честно, ваша подруга – та еще штучка! Извините. Это, наверное, не мое дело.
– Вот именно – не ваше. Вы ее не знаете и поэтому не понимаете. Хватит разглагольствовать, идите работать! – Багира, показала свои острые коготки. Смотря в след уходящему мужчине, Голикова, злилась на себя за то, что позволила чужому человеку плохо отзываться о Тамаре. А еще кошки скребли на душе, потому-что нужно было решать поставленную проблему быстро, надеяться на то, что Тамара забудет про не приятность с грузчиком – не стоило. 
Две недели пролетели в круговерти: дел, домашних и общественных; забот, приятных и не приятных; проблем, больших и маленьких – загруженность была такая, что обе дамы не имели, не малейшей возможности встретится и поболтать. У обеих накопились новости  и встречу решили больше не откладывать, договорились, что Вестова подъедет к концу трудового дня в пятницу в «Пчелку», потолкуют о текущих рабочих моментах, а после поедут в кафе, снимать стресс в конце недели!
– Ты как всегда права! Эти поставщики полностью дискредитировали себя, контракт продлять не рационально, – сказала Вестова, просматривая документы. – Есть у меня на примете одна компания, они давно ищут выходы на меня, обрабатывают, как им кажется, незаметно. Ну что ж, дадим им шанс, – и отодвинув папку, посмотрела оценивающим взглядом на подругу. – А ты у меня красавица! Отработала весь день, а выглядишь так, как будто пять часов провела в салоне красоты! И чего ты за Андрея ухватилась! Да он должен тебе, только за твою верность  ноги мыть и воду пить, как говорила моя незабвенная бабушка!
– Скажешь тоже! Просто я его люблю и ни кого другого возле себя не вижу!
В это же мгновение раздался писк, кажется, на всю вселенную. Женщины даже подпрыгнули от неожиданности. Уставились друг на друга. Голикова первая пришла в себя:
– Пожарная безопасность! Опять какая-нибудь продавщица курит в не положенном месте! Уволю! Пусть остальным наука будет!
В следующую секунду рывком открылась дверь и влетела возбужденная уборщица:
– Пожар! В подсобке, у запасного выхода горит. Дым уже в зал валит.
– Без паники! Вызывай пожарных! – обращаясь к Ирине, распорядилась Вестова. – Выводите всех на улицу! Бегом!!! – по-деловому и четко скомандовала она работнице.
Сама рванула по запутанным коридорам в конец здания к запасному выходу. Там действительно, за закрытыми дверями в подсобке, уже бушевало пламя, это чувствовалось и по валившему дыму, и по специфическим звукам. Эвакуацию покупателей и служащих провели грамотно и без задержки. Пожарные приехали быстро и слаженно принялись за работу. Во дворе, перед магазином, стала собираться   толпа зевак, обсуждающих такое не ординарное зрелище.
 Вестова стояла в глубине, совершенно не прислушивалась к пересудам. На душе  у нее творилось, Бог знает, что! Да что ж это такое, думала она? То тону, то горю! Конец этому кошмару будет или нет!? Тут подскочила толпа мальчишек, явно беспризорников, бесцеремонно толкнув ее  и тем самым выводя из штопора самобичевания:
– А где Кика-косой? Кто нибудь его видел? Он вообще вернулся из магазина? – заорал мальчишка лет десяти, обращаясь ко стальным.
– Не а! Мы не видели Косого! – ответил ему такого же обтрепанного вида подросток.
Вестову, как ошпарили, она повернулась, схватила одного из них за шиворот и стала трепать, что есть мочи:
– Кика? Какой Кика? Где он? – вне себя орала уже Тамара.
– Да тот Кика, который тебя кошкой драной называл! Он в подсобку, через лаз «ходит», за жратухой! Давно, еще до пожара ушел. Все уже здесь, а его нет нигде.
– В какую подсобку он лазил? Да говори же быстрее?
– Я не знаю, только он сказал как-то, что потом выходить в зал прикольно, будто покупатель.
Вестова рванула к магазину, она точно представляла себе, о какой именно подсобке говорит мальчик. Не ожидающее, ни чего подобного  пожарники не успели среагировать и помешать ей.
– Куда!? Сумасшедшая! – только услышала она в спину.
 Наблюдавший все эту мизансцену Олег Прусов подлетел к беспризорникам:
– Что вы ей сказали? Да быстрее соображайте! Сгорит же!
– Офигеть! Она наверно, поскакала Кику-косого спасать! Правильная телка оказалась! – изумленный, с выпущенными глазами от всего происходящего, ответил мальчишка.
Ну, вот две войны прошел, а в  мирном продуктовом магазине сгорю, промелькнула мысль у бывшего майора, когда он, не обращая внимания, на ругань и помехи пожарных, вбегал в мини-маркет.

******

«Ой, как горячо и больно! Фу, какая гадость во рту!», хотелось крикнуть Вестовой, но получилось лишь сухой, лающий, хриплый, сдавленный кашель. Казалось, что нет места на теле, которое бы не болело. Боль совершенно не человеческая, жуткая, пронзала каждую клеточку так сильно, что умереть казалось легче и проще.
– Она пришла в себя! Медсестра! Скорее! – крикнула в коридор Голикова. – Милая, какая же ты молодец! Я знала, что ты будешь бороться всем назло! – шептала Ирина и гладила подругу по плечу, казалось единственному месту без бинтов  и повязок.
– А то! Кика – живой? – еле слышно спросила Тамара.
– Да, он просто угорел не много. В соседней палате лежит. Скоро выпишут. Милиция разыскала Сергея Супрунова, так что оформляют документы на мальчишку. Ленку лишат, наверно, материнства и он увезет его в новую семью на Байкал. Вот такие новости. А ты у нас героиня на всю страну! Про вас уже репортаж снимали, по «Новостям» НТВ передавали, какие вы у нас отважные, храбрые, смелые!
– Ладно дифирамбы петь! А про кого это, про нас?
– А ты что не помнишь, что тебя и Кику вытаскивал сначала Олег, а потом уже пожарники. Тоже молодцы, мужики! Профессионалы!
– Олег то там, что делал?
– Да он как увидел, что ты в горящий магазин забежала, так  и понял, что кого-то спасать спешишь, вот за тобой и рванул! Если б не он, сгорели бы вы вместе за живо! – всхлипнув, не сдерживаясь больше, заплакала Ира, давая волю скопившемся переживаниям.
– А ведь я тогда пришла сказать, что организовала благотворительный фонд «Ангел» и хотела просить Олега его возглавить.
– Не переживай еще попросишь, он все время как дурак под дверями сидит! Уже десятый букет увядших гвоздик выкидывает, а ты все спишь и спишь, принцесса на горошине! Уже неделю!
–  Так я семь дней здесь?! Удивила ты меня! Знаешь, а мне все  это время бабушка снилась! Она улыбалась!!!
В палату вошли врачи и медсестры, стали осматривать, опрашивать Тамару, но это уже не имело, ни какого значения для Вестовой, так как ее захватила целиком  одна очень важная мысль – я спасла ребенка! 
Я его спасла!!!
Я себя спасла!!!
Конец.